Семь дней на Кольском полуострове

Хроника одного водного маршрута и рассуждения вокруг нее

Казаков Николай Петрович, действительный член-академик Международной Туристской Академии, преподаватель ЛГУ им. А.С.Пушкина. В статье использованы фото автора и фото Дмитрия Петрова. Щелчок на фото — увеличение в новом окне 1024х768 пикс., щелчок по увеличенной картинке закроет окно.

Маршрут: г. Апатиты — водохранилище г. Апатиты — озеро Китчеявр — Умбозеро — исток реки Умбы — река Умба — порог Падун — порог Семиверстный — порог Коряжка — порог Карелия — порог Разбойник — порог Конозерский — Конозеро — река Умба — Пончозеро — порог Кривец — Медвежий плес — 1, 2 и 3-й Морские пороги — поселок Умба

* * *

Протяженность маршрута — более 120 км. По категории сложности это «тройка» для катамаранов и «четверка» байдарочная. В маршруте указаны только те пороги, которые имеют названия, сложившиеся у местного населения, и под этими названиями обозначенные на карте. Безымянных порогов на данном маршруте — более 40. Маршрут был пройден в период с 7 по 13 августа 2006 г. группой (13 человек) из студентов и преподавателей ЛГУ им. А.С.Пушкина. В состав группы входили также 2 инструктора областного центра детского туризма и священник.

Дорога к началу маршрута

В день отъезда в 23:00 был назначен сбор на Ладожском вокзале. К этому дню вся подготовительная работа была завершена (спецснаряжение, продукты, аптечка и др.). Поезд Санкт-Петербург — Мурманск за сутки должен был нас с багажом доставить в полярные Апатиты, где начинался маршрут.

Особенность водного туризма — наличие у его участников солидного багажа. Ведь кроме личных рюкзаков, надо везти еще собственно плавсредство, с помощью которого и при участии мускульной силы необходимо переместиться из начала в конец маршрута. Потом это плавсредство необходимо также доставить домой. В прошлое ушли походы на деревянных плотах, которые участники собирали прямо на месте. И то сказать — никто сегодня не захочет валить лес и вязать его в плоты из расчета 0,5 куб. м древесины хвойных пород на человека. Да и вязать нужно уметь. Ну а главное — деревянные плоты маломаневренны и не пригодны для сплава по порожистым рекам.

В нашем случае плавсредства представляли собой катамараны фирмы RAL EXPEDITION (г. Уфа). Для этого похода мы располагали катамаранами — двойкой, четверкой и шестеркой, соответственно по числу посадочных мест на них. Еще в дороге определились экипажи. Шестерка — целиком из студентов (два парня и четыре девушки 1–2 курсы), двойка — инструктор плюс студент, четверка представляла собой наиболее разношерстный состав: студент (4 курс), священник (33 года), организатор внеклассной работы в школе (женщина 30 лет) и ваш покорный слуга. Раз уж затронул возрастной состав, то следует, сказать и об авторе этих строк: мне на момент похода было неполных 57 лет, и этот возраст вроде бы не располагает к экстриму. Однако я решил себя испытать и, забегая вперед, скажу, что нисколько не жалею.

Руководитель нашего похода Петров Д.В. — турист с пеленок, энтузиаст горного, водного и пешего туризма, Председатель Маршрутно-квалификационной комиссии Ленинградской области. Он собирался идти на каяке.

В туризм приходят по-разному и в разном возрасте. Свой первый байдарочный поход я выполнил по Карельскому перешейку еще в 1996 году, заканчивая военную службу. И с тех пор жалею, что не начал этим увлекаться раньше. У военных туристов была уникальная возможность лететь в отпуск в любую точку бывшего СССР и совершать там увлекательные маршруты. Оплата дороги шла по безналичному расчету через систему воинских требований, которые по факту поездки оплачивались Министерством обороны СССР. Вот это был реальный социальный туризм. Сейчас от него и следа не осталось. Это не ностальгия по прошлому. Обидно за наше настоящее и будущее. Нужны не слова и декларации о необходимости здорового образа жизни, а реальные дела в его поддержку.

Стоимость современного катамарана и специального снаряжения составляет десятки тысяч рублей, плюс питание, дорога, заброска к месту начала маршрута и доставка к железнодорожной станции по его окончанию, сопровождение инструктором, видеосъемка на порогах и многое другое делает водный экстремальный туризм доступным только состоятельным людям. В нашем случае расходы участники понесли только на дорогу и питание, что в среднем составило около 3000 рублей. Вполне приемлемая сумма даже для студента, подрабатывающего в течение учебного года. Вот такой туризм и надо развивать и поддерживать со стороны государства. И ведь все это вернется сторицей. За свою практику общения с туристами я не встретил среди них ни одного пьяницу, тем более наркомана (к разговору о здоровом образе жизни). Более того, бытует мнение, что всю мощь ВПК СССР интеллектуально сотворили как раз участники туристских походов многочисленных закрытых городов (или п/я). И где-то это объяснимо, потому что другая категория рекреантов того времени — дачников — имела совершенно другую психологию — до пятницы отсидеться на работе — а потом, в выходные, оторваться на даче, на которую с «родного» завода еще что-нибудь прихватив.

Следует сказать немного и о батюшке Алексее, потому что, согласитесь, святой отец в туристском походе да еще с элементами экстрима — явление необычное. Человек образованный (духовная семинария и академия), он исправно нес службу в одном из приходов Санкт-Петербурга. Перестройка в стране подвигла к жизни многие ее проявления, иногда в самых необычных формах. Раз официально существует движение рокеров, то почему бы в нем не появиться своеобразному духовному пастырю, благословляющему это движение. Испробовав себя в горном и лыжном туризме, он остановил свой выбор на водном, поскольку и тело бренное (а вес батюшки достигает 120 кг) и немалого веса рюкзак — все транспортирует водная стихия. Благо в сплавных маршрутах выгребать против течения не требуется.

Первый день

Рано утром 7 августа нас забросили на двух «уазиках» на берег водохранилища г. Апатиты. Сам город остался лежать и подножия горного массива, окутанный производственными выбросами. Со стороны водохранилища потянуло низкую облачность с моросью, и мы вскоре оказались накрыты этими гидрометеорами.

Предстояло собрать катамараны и, увязав на них свое и походное имущество, тронуться в путь. Современные катамараны собираются достаточно просто и быстро. Пожалуй, самая длительная операция — накачка двух баллонов, составляющих несущую основу этого плавсредства. На деле оказалось, что катамаран требует усиления своей несущей конструкции для гарантированного прохождения порогов. Для этого все соединения металлических штанг увязывают резиновыми полосами, нарезанными из автомобильных камер. Узлы затягивают на пределе разрыва резины, а сверху еще заматывают скотчем.

Кроме этого, на катамаран накладывают по большим диагоналям две деревянные жерди из сырого леса. Их также увязывают резиной. Для лучшего закрепления грузов на палубе катамарана, между поперечными металлическими штангами, закрепляют деревянные палки длиной примерно 120 см и диаметром 4–5 см. Между ними хорошо крепить пластмассовые бочки емкостью до 50 литров. Бочки герметично закрываются крышками и служат для перевозки продуктов, а также фото- и видеокамер. Все свои личные вещи, которые следует предохранять от контакта с водой, экипажи упаковывают в так называемые гермы. Сами гермы запихиваются в рюкзак, который привязывается с помощью эспандеров к катамарану. Это и есть место сидения для гребца на катамаране. Конечно, есть и другие варианты обустройства того места, на котором мягкая часть тела будет испытывать неудобства в походе. Например, надувные подушки или специальные сиденья. Сути это не меняет, поскольку при нахождении в одной позе более 3–4 часов упомянутая часть тела испытывает большой дискомфорт. Понятно, что документы и деньги помещаются в непромокаемые пакеты и держатся при себе.

Экипировка туриста-водника должна включать в себя непромокаемый комбинезон, под которым должно быть согревающее белье. В холодную погоду чисто шерстяное, в жаркую с добавками синтетики. Именно такие варианты, будучи мокрыми, продолжают греть тело. Х/б ткань, при всей своей экологичности, высыхая, охлаждает тело. В настоящее время проблему решают комбинезоны из нового материала неопрена, но они не для всех доступны в виду их высокой стоимости.

При прохождении порогов обязательны спас-жилеты и головные шлемы. Надувные жилеты (а тем более пробковые) уже в прошлом. Современные жилеты кроме функции плавучести еще предохраняют сплавщика от ударов о камни и имеют специальные карабины для крепления спасательных концов (морковок). Что касается защиты головы, то наибольшей популярностью пользуются хоккейные шлемы.

В целом современная экипировка туриста-водника стоит приличных денег, но это как раз то обстоятельство, на котором экономить не стоит, ибо речь идет о безопасности личной и безопасности всего экипажа.

Итак, все погружено, сделаны снимки начала большого пути и можно отправляться. После примерно километрового участка этого «большого пути», на котором мы всячески и безуспешно пытались изобразить слаженную греблю, вся наша флотилия оказалась в дурацком положении. Ситуацию по-иному и не назвать, поскольку водохранилище не имело выхода.

Здесь стоит говорить о пользе подробных карт крупного масштаба. Имеется в виду масштаб 1:100 000 и крупнее. В нашем же распоряжении была «двухкилометровка», т.е. в 1 см 2 км. Подробные детали ландшафта выясняются на «пятисотке» (в 1 см 500 м).

Картографическая неграмотность стоила нам физических усилий при перетаскивании катамаранов и всего, что было на них, через плотину к свободной воде. Может, у кого-то из нашей команды возник вопрос: а где же роль руководителя? Но вслух никто ничего не сказал. Почему?

Потому, что во время походов, преодоления препятствий и выполнения общих работ на стоянках в группе должно существовать строгое единоначалие, поддерживаемое дисциплиной, единой волей коллектива. Нарушения должны осуждаться всеми участниками похода, так как дисциплина в походе — не только категория порядка, но и самая главная мера безопасности. Командир в сложных ситуациях может посоветоваться с наиболее опытными туристами и учесть их мнение. Такая ситуация возникла и в нашем походе на четвертый день нахождения на маршруте. Дело в том, что еще в начале маршрута у одной из студенток заболело горло. Мокрые ноги и утренний холод при подъеме не способствовали выздоровлению. Начиналась ангина. Антибиотиков не оказалось. Руководитель, посовещавшись с нами, принял решение снимать ее с маршрута и в сопровождении одного студента отправлять в крупный населенный пункт, где можно рассчитывать на квалифицированную медицинскую помощь. К счастью, на соседней стоянке, у туристов из подмосковной Коломны нашлись антибиотики. К концу похода наша Лариса практически поправилась.

Дальнейший наш путь пролегал через замысловатые изгибы озера Китчеярв. Этот участок был спокойным. Тем не менее, на первом несложном пороге наш батюшка слетел в воду. Начало, как говорится, не обнадеживающее. Что же ждет нас впереди на более сложных участках? В конце дня, порядком усталые, мы остановились для ночлега на одном из плесов. Впереди был выход в Умбозеро — одно из наиболее больших озер Кольского полуострова.

Второй день

Предстояло пройти по водным пространствам Умбозера до места истока реки Умба. Расстояние по меркам дневных переходов небольшое — километров 10–12, но ситуация осложнялась тем, что приходилось выгребать против ветра. Причем достаточно устойчивого, эдак 5–8 м/с. Учитывая невысокую скорость передвижения катамаранов и наоборот достаточно большую их парусность, нам порой казалось, что мы попросту стоим на месте. Ветер поднял приличные волны и, преодолевая их, мы периодически оказывались обрызганные с головы до ног. Особенно не везло первым номерам — гребцам, сидящим на носу катамарана. Километра через 3 сделали небольшую остановку. Поднявшись с песчаной косы на берег, обнаружили протяженное болото, усыпанное желтыми точками. Оказалось, что это спелая морошка. Признаюсь, что в такой ситуации многие побывали впервые. Не сходя с места, можно было набрать целую кружку этой необыкновенной ягоды. Наверно, есть в этом некая справедливость, что все северные ягоды такие сочные и вкусные. Суровая природа, жесткий климат, комары и мошка — за все эти невзгоды можно вкусить такого «нектара», о котором гурманы могут только мечтать.

На нектар было отпущено всего 15 минут. А дальше опять работа веслами, опять «ветер в харю», и виднеющийся вдали по курсу остров никак не хочет к нам приближаться. Часа через три изматывающей гребли мы наконец к нему причаливаем. Остальные экипажи уже здесь. Остров состоит из каменных глыб размером от футбольного мяча до половины футбольных ворот. Такой феномен природы нам приходилось встречать на Онежском озере. Буквально ни одного ровного участка размером хотя бы один квадратный метр. Понятно, что в таких условиях ночлег в палатках невозможен.

На этих каменных неровностях был устроен небольшой холодный перекус. Дальше гребли уже веселее и даже батюшка на пару с Анной пели о бродяге, который в районе Байкала встречает родимую мать.

Перед входом в реку Умба был короткий инструктаж. Во-первых, надо было пройти мимо поста рыбинспекции не вызывая у нее повышенного интереса. Во-вторых, впереди начинались пороги и следовало вовремя надеть спас-жилеты и шлемы.

Интерес со стороны рыбинспекции выразился в виде рыжего пса, облаявшего наш караван. За поселком поперек реки был натянут трос гидрологической станции. Проплывая под ним, пришлось лечь навзничь. При этом батюшка плавно сполз в воду и если бы не спас-жилет, то окунулся бы с головой. Вытаскивая его, чуть сам не оказался в воде (все-таки 120 кг), и только с помощью Егора мы извлекли Алексея из водной стихии. В награду нам было обещано проставиться коньяком. Километра через 3 пошли пороги и шверы. За ними следовали участки протяженностью 1–2 км спокойной воды. В течение дня с остановкой для небольшого перекуса мы все это и проходили. На ночлег встали перед одним из самых сложных порогов — знаменитым Падуном.

Третий день

После завтрака пошли осматривать порог. Он поражал своей мощью. На протяжении 500–600 метров клокочущее и ревущее в белой пене водное пространство. Поэт Гавриил Державин посвятил Кивачу целую оду, начинавшуюся словами: «Алмазна сыплется гора ...». Представляется, что порог Падун на реке Умба произвел бы на него не меньшее впечатление.

По классификации сложности прохождения порог являл собой четвертую категорию для байдарочников и третью для туристов, следующих на катамаранах. Мне стало понятно, почему мы дополнительно усиливали конструкции своих катов. С самого начала порог раздваивался на потоки. Один устремлялся к выступающим примерно на 1,5–2 метра из воды гранитам, огибал их справа и дальше шел по камням меньшего размера, среди которых следовало лавировать. Второй поток образовывал у левого берега 1,5-метровый водопад шириной примерно 5 метров. После обрыва вода била в изгиб берега, и чтобы в него не врезаться, следовало энергично выгребать вправо. Дальше по течению шли сливы и бочки. Заканчивался порог мощной бочкой, за которой ниже метров на 300 находилась мелководная шивера. Здесь все причаливали к берегу, делились впечатлениями и загружали вещи, которые не рисковали сплавлять.

Осмотрев порог, наметили схему его прохождения. На опасных участках расставили страховщиков и видеосъемщиков. В задачу страховщиков входило бросить слетевшему с катамарана спасательный линь. Основной метраж этого линя укладывается в матерчатый мешок и разматывается уже при броске. Чтобы лучше было видно спасательный конец, мешок имеет ярко-красный цвет. Отсюда и появились выражение «кинуть морковку». Второй конец линя закрепляется на берегу за дерево или большой камень. Если спасаемый не смог поймать «морковку», то далее ему следует плыть по течению на спине ногами вперед, по возможности стараясь выгрести к берегу. Спас-жилет будет удерживать его на плаву и предохранять от ударов о камни. Голову будет защищать шлем.

Как правило, вблизи крупных порогов разбивается много лагерей для стоянок. На берегах видны груды сложенных пирамидами камней — остатки походных бань. Присутствует проблема дров, так как весь сухостой в ближайшей округе давно выпилен.

Зато в обилии мусор, который со временем накапливается. Организаторы коммерческих туров иногда прилагают усилия по очистке стоянок. Но поскольку эти начинания не имеют поддержки, то все остается как есть. Что поделаешь, менталитет у нас такой. Огромные просторы страны и обилие природных ресурсов сформировали в людях (от начальника до подростка) представление о бесплатности природопользования и о неограниченных возможностях по самовосстановлению этой природы. А возможности, тем более северной природы, как раз и ограничены. На тему экологической культуры можно рассуждать долго. Приведу лишь пример такой культуры. В течение недельного водного похода по Карелии один немецкий турист собирал произведенный им мусор в полиэтиленовый мешок и только потом поинтересовался и руководителя, куда сдают мусор после завершения маршрута. То-то руководитель был удивлен.

Рассказывая об особенностях прохождения порогов, следует добавить, что далеко не все их проходят. Речь идет о новичках (чайниках) — туристах, не уверенных в себе, а то и просто чересчур осторожных. Все они предпочитают сделать обнос порога и надо сказать никто за это их не осуждает. Все приходит с опытом и практикой.

В нашем случае все прошли успешно. Сначала «двойка», затем студенты на «шестерке» и, наконец, мы. Руководитель все же решил нас подстраховать и пошел с нами пассажиром. В пиковой ситуации, еже ли такая возникнет, обещал оказать помощь. Признаюсь, что это придало уверенности, так как опыта прохождения такого порога ни у кого не было. Зато налицо присутствовал мандраж, и мы с батюшкой почти одновременно перекрестились.

Метров за триста до порога энергично выгребли на середину реки, развернулись и стали метить в правый поток. «Двойка», которая пошла по левому потоку, благополучно преодолела водопад, но не успела отвернуть от берега. Ничего страшного, впрочем, не случилось. Граниты, торчащие из воды, стремительно на нас надвигались. Тем не менее, мы были уверены, что обойдем их справа. Для этого первому номеру слева надо было метров за десять до скал энергично загрести, а мне (второму номеру справа) также энергично табанить. В некоторых случаях, для усиления маневра дается команда: «Левый — греб!!!», «Правый — табань!!!». Именно так энергично, поскольку промедление чревато аварийной ситуацией. По этой команде работают уже все члены экипажа. В нашей ситуации мы справились вдвоем и благополучно обошли препятствия. Первая удача вдохновила, и мы, проносясь мимо страховщиков, даже помахали им. Дальше в одном месте мы не успели вписаться в струю и катамаран стало разворачивать кормой вперед. При этом нас несло на отвесный гранитный берег. Здесь вынужден был вмешаться руководитель. После несильного удара о берег (надутые болоны спружинили) мы сделали полный разворот и устремились дальше по течению. Во рту от напряжения появилась сухость. На берег мы уже давно не смотрели, а только вперед, что там ждет еще впереди?

Перед последней бочкой старший посоветовал разогнаться (команда «Общий греб!!!»), и мы с разгону рухнули в крутящийся воздушно-капельный вал. От удара меня сбросило с рюкзака и я головой врезался в спину руководителя. Благо оба мы остались на плоту, и уже в следующую секунду я опять работал веслом. Собственно все уже было позади, и мы не спеша по мелководью отбуксировали свое судно к берегу. Меня немного колотило от пережитого. Стресс был приличный. Незапланированный полет послужил уроком — впредь лучше закрепляться. Некоторые водники оборудуют даже что-то вроде стремян, чтобы удержаться на катамаране.

Падун был для большинства из нас чем-то вроде боевого крещения. Появилась некая уверенность, что остальные пороги мы пройдем успешно. О том, насколько это небезопасно, свидетельствует памятная табличка, посвященная двум последним жертвам Падуна — девушкам, погибшим на пороге. Их сбросило с катамарана и колотило в бочке. Помощь подоспела уже поздно. В память об этих девушках я привожу содержание таблички. Выше таблички на сосне были укреплены их шлемы.

+
Вечная память
Кате и Лизе
отважным девочкам
19.07.06.

К сожалению, такие таблички, памятные доски и знаки мы видели на маршруте достаточно часто. Причины разные. Неподготовленность, бравада, усиленная алкоголем, несоблюдение мер безопасности. Ситуация усугубляется тем, что водный туризм в основном самодеятельный. Так было в советские времена, так осталось и теперь. Патриарх самодеятельного туризма Усыскин Г.С., прошедший практически все водно-озерные системы Северо-Запада России, считает, что главная проблема этого туризма — обеспечение безопасности. К примеру, целые незарегистрированные группы туристов пропадают в суровых условиях приполярного Урала. Все это говорит о том, что водный туризм, начиная с третьей категории сложности, — вещь серьезная и требует соответствующего отношения.

Справедливости ради следует сказать, что гибнут и вполне подготовленные туристы. Журнал ЭКС регулярно ведет печальную хронику. В обзоре НС-2006 второго квартала он сообщает, что 6 мая 2006 г. на слиянии рек Гега и Юшпара в Абхазии погиб один из сильнейших водников России Алексей Ефименко, г. Калуга. В этот же день на реке Большая Лаба в районе порога «Кирпич» погиб Илья Никифоров, (1977 г.р.), г. Москва.

После порога плыли по спокойной воде. Прошли разрушенный деревянный мост. Раз есть мост, значит, есть и дороги к нему. Об этом свидетельствовали рыболовные сети, установленные вблизи моста. Река Умба изобилует рыбными ресурсами. Некоторые ее участки являются зонами лицензионной ловли, а некоторые, в соответствии с реалиями нашего времени — в частной собственности. Туристы требования этих зон, как правило, соблюдают. Местное же население, наоборот, игнорирует. Оно и понятно, надо чем-то кормиться. Среди ценных пород следует назвать семгу, хариуса, кумжу, сига. Среди орудий лова наиболее популярны спиннинг и так называемый «кораблик». Впрочем, и на простую поплавковую удочку на озерах можно за полчаса натаскать килограмма три окуней.

Маршрут этого дня завершили прохождением порога «Разбойник». Прошли его (наш экипаж) на редкость чисто — не зацепив ни одного камня. Порог изобиловал бочками, в которые мы бухались с разгона. Катамаран погружался под воду вместе с рюкзаками на которых мы сидели. Фонтаны брызг окутывали с ног до головы. В лучах заходящего за нашей спиной солнца это было особенно эффектно. Затем мощные баллоны выталкивали катамаран наверх и мы неслись дальше. Наш экипаж первый раз шел этот маршрут, и каждое новое препятствие, возникающее из воды, требовало быстрой реакции. Это придавало особую остроту и мне еще раз хочется повторить, что ни один искусственный аттракцион не в состоянии воспроизвести подобное. Жалко только, что все это не удалось заснять на видеокамеру. Впрочем, со слов Петрова, попытки такие делались и от них отказались, поскольку невозможно стабилизировать видеокамеру при прохождении порогов.

На ночлег была выбрана удобная, сухая стоянка. В этот день я дежурил, то есть мне предстояло приготовить обед-ужин на всю команду. В каждом походе должен быть своеобразный завхоз, в ведении которого находится все снаряжение и продукты. У него очередной дежурный и получает все необходимое для приготовления еды. В моем случае меню состояло из борща с тушенкой, картофельного пюре с рыбными консервами и компота из черники. В принципе рацион питания и его калорийность просчитываются заранее и с этим учетом закупаются продукты. Перед нашим походом это тоже было проделано руководителем.

Приготовление еды в походе — это целый ритуал. В нем могут участвовать либо все участники, либо только дежурный с помощниками. Последний вариант предпочтителен. Коллективное приготовление чревато сбоями. Так было и в этот раз. На костре уже кипел котел со свеклой для борща, когда один из членов команды, полагая, что это варится компот, всыпал туда граммов 300 сахара. Пришлось спасать положение, добавляя в борщ уксус и специи. В итоге все отметили, что борщ особенно удался.

Бывают и такие варианты. Готовит новичок, а вокруг костра сидят старожилы и его консультируют. Если в составе команды есть дети (10 лет и старше), то в один из дней, под наблюдением взрослых, приготовление еды поручается им. Понятно, что эта способствует повышению их самостоятельности в жизни. В целом я могу поручиться — те родители, которые увлекаются походами и с малых лет берут в них детей, потом с ними проблем не имеют. Дети вырастают подготовленные к жизненным перипетиям.

Четвертый день

В этот день предстояло выполнить напряженную программу. Примерно 25 км пройти по озерам и порожистой Умбе, а затем совершить ночной 20-километровый переход по Конозеру. До первых порогов довольно долго шли по водной глади. Яркое солнце, отражаясь от воды, создавало проблемы. К вечеру у многих лица обгорели. Позади нас с водной глади были хорошо видны горные массивы Хибин. Панорама захватывала дух и потребовала специальной остановки для съемок. У всех было хорошее настроение. Студенты пели песни и, дурачась, причалили на некоторое время к нашему катамарану, образовав, таким образом, некий большой понтон.

Перед началом порогов сделали остановку. Стенд с информацией на берегу гласил:

река УМБА
Протяженность реки 120 км.
Протяженность лицензионного участка 21 км.
Границы лицензионного участка по принципам
«поймал-изъял» и «поймал-отпустил»: начало лова:
от плеса Деткова Ламбина;
окончание лова: до порога Конозерский
ФГУ «МУРМАНРЫБВОД»

Сфотографировались у стенда и прослушали инструктаж Петрова. Ниже начинался порог Семиверстный. Само название говорило о его протяженности. Наиболее опасный участок был в самом начале порога. Его следовало проходить, прижимаясь к правому берегу, одновременно пригибаясь от нависающих веток деревьев. Зазевавшихся могло попросту смести с катамаранов. Одев спасс-жилеты и шлемы, тронулись в путь.

Опасный участок прошли благополучно, но на выходе не успели отвернуть от крупного подводного валуна и самой серединой катамарана сели на него. При этом сели в буквальном смысле сверху, обняв валун баллонами. Попытки сняться с помощью весел результата не давали. Напор воды был настолько сильным, что завести весло в воду с трудом удавалось. Сильное течение не позволяло упереть весло в дно. С какой-то попытки мне это удалось и, навалившись всем телом на весло, я попытался стронуть кат. Весло соскользнуло, и в следующее мгновение — я ушел под воду. Перед лицом мелькали камни, и лишь жилет предохранял от столкновения с ними. Течение отнесло метров на двадцать, пока наконец удалось прибиться к берегу. Никаких последствий от падения не ощущалось, и даже весло было в руках. Мой экипаж, по-прежнему, безуспешно пытался сняться с валуна. С берега ситуация прояснилась. Кат своей серединой прочно сидел на огромном камне. При этом его развернуло под углом примерно 45 градусов кормой к берегу и носом к середине реки. Этот разворот усилил давление воды на баллоны, и они, через какое-то время могли просто не выдержать. Надо было срочно сниматься с этого проклятого валуна.

Мое береговое местонахождение позволяло использовать дополнительные возможности. С кормы был брошен капроновый канат. По правилам полагалось закрепить его за какую-нибудь опору (дерево, крупный камень) и только потом пытаться стаскивать плавсредство с препятствия. Именно так я и сделал. Однако моих усилий явно не хватало. На берег перебрался студент Дима, но и это не помогло. Ситуация напоминала сказку о репке. По натянутому канату по пояс в воде на берег перебрались батюшка и Анна. Катамаран без экипажа полегчал, как минимум, на 350 кг (батюшка — 120; я — 90; Анна — 80 и Дима — 70). Очевидно это плюс счетверенные усилия помогли наконец стянуть кат с валуна. Дальше предстояло с берега перебраться на свои сиденья-рюкзаки и, оттолкнувшись, успеть вписаться в струю. Купаться больше никому не хотелось и, видимо, поэтому маневр нам удался. Впереди ждало 7 верст (считай 7 км) порожистого участка реки. Обычно перед прохождением сложных и неизвестных участков реки экипажи их осматривают с берега и намечают схему прохождения. Но как можно осмотреть 7 км? Да попросту никак. И мы пошли дальше, полагаясь на удачу. Пороги чередовались шверами и перекатами. Буруны бочек возникали по курсу с регулярностью телеграфных столбов. Вдобавок северное солнце (с отголосками белых ночей) слепило прямо в глаза. И все же мы, как и остальные экипажи, прошли эти бесконечно длинные семь верст. Трехкилометровый участок спокойной воды позволил передохнуть. Дальше последовало еще два порога — Коряжка и Карельский. Прошли мы их успешно, хотя кое-где садились на камни.

Карельский заканчивался небольшой шиверой, упиравшейся в высокий левый берег. Обычно все в этом месте делают остановку и поднимаются наверх. Панорама действительно открывалась замечательная. Извивающаяся лента реки, искрящаяся на порожистых участках и все это в зеленой раме девственной тайги.

В момент нашего прихода со стоянки снимался лагерь школьников из Рыбинска. Бросилась в глаза их недетская серьезность, а также умение мастерски грести. Катамараны у них были спортивного типа — более узкие, чем наши, и поэтому вся походная поклажа возвышалась горкой над палубой. На склонах этих горок сидели свободные от гребли школьники. Мне подумалось — как они удерживаются при прохождении порогов?

Километров пять шли по спокойному течению. Небольшую остановку для перекуса сделали у высокого песчаного берега. Место для стоянки было идеальное. Видимо, это оценили и предшественники, так как на берегу была построена капитальная по походным меркам баня. Она представляла собой сколоченный из жердей каркас, плотно перевитый березовыми ветками. Для заделки щелей был использован мох. Внутри, как и положено, была сложена горка камней (каменка) с топкой и оборудованы полки.

Баня — это еще один ритуал, без которого поход неполноценен. На нашем маршруте мы его соблюли, но об этом позже. Впереди же нас ждал порог Конозерский — по сложности прохождения не уступающий Падуну.

Его рев мы услышали километра за три, отчего на душе стало тревожно. Особенность прохождения порога, как выяснилось после осмотра, состояла в многовариантности этих схем прохождения. Река в месте порога разбивалась на несколько рукавов. Значительная ее ширина (до 200 м) делала бесполезной страховку. Валы, бочки и сливы различной конфигурации изобиловали на всем пространстве. Километровый участок порога заканчивался протяженной мелководной шиверой.

По намеченной схеме первым пошел более опытный экипаж «двойки». Причем они закрепили на своем катамаране каяк старшего, что создавало определенные трудности. Прошли без проблем. «Шестерка» студентов поймала камень и слезла с него ценой купания.

Не избежали купания и мы, хотя и шли вместе с опытным Петровым. Выходя из порога, вдобавок сели на шивере и почти через всю ее тащили катамаран. Выглядело это так. Стоя по колено в воде, за боковые штанги поднимали наш кат и продвигались метра на три-четыре. Затем снова снимали кат с камней и еще несколько метров. При этом то и дело соскальзывали с подводных каменистых неровностей, рискуя получить что-нибудь из травматического набора. В этой ситуации важно иметь подходящую обувь, и я добрым словом вспомнил обутые на мне питерские динамовские кроссовки. Кто их носил, те знают, что они рекордсмены по прочности. К примеру, батюшка к этому походу купил какие-то фирменные тапочки для скалолазания и они у него развалились на третий день.

Наконец наши страдания по преодолению мелководной, каменистой шиверы закончились. По спокойной протоке через несколько сотен метров мы вышли в Конозеро. Здесь на небольшом плесе решено было сделать остановку для обеда-ужина перед ночным переходом через озеро. Закономерен вопрос: почему ночной? Дело в том, что было опасение на следующий день идти против ветра. Понятно, что это потребовало бы значительно больших мускульных усилий. И в то же время это опасение ничем не было подкреплено. Мы не располагали даже ориентировочным метеорологическим прогнозом. И тут следует сказать, что в большинстве случаев так и бывает. Самодеятельные да и организованные тургруппы идут по водным маршрутам без метеорологического и навигационного обеспечения. И это в век космических телекоммуникаций. В последнее время, правда, стали наблюдаться положительные сдвиги. Например, дайвинг на архипелаге Кузова (в 30 км от Соловков) невозможен без системы позиционирования GPS.

Пятый день

В ходе ночного перехода была сделана остановка на одном из островов. Он примечателен тем, что на скалистых обнажениях сохранились петроглифы, которые специалисты относят к III–IV тысячелетию до нашей эры. С интересом в вечерних сумерках мы рассматривали эти наскальные изображения. Один из участков изображал даже целую сюжетную линию. Охотники с копьями шли по следам какого-то животного. Следы приводили к объекту их охоты — кому-то среднему между лягушкой и тритоном.

Табличка на столбе рядом гласила, что данный объект — памятник природы федерального значения. Запрещены надписи, разведение костров и установка палаток. Словно в насмешку в непосредственной близости были развернуты палатки и у костров сидели туристы. Более того, надписи на скалах «Здесь были Ася и Вася» тоже присутствовали. Некий предприимчивый Верещагин повесил ниже федеральной таблички свою, в которой предлагал организовать баню, зарядить мобильники и перетащить через озеро на моторке.

Я на сто процентов уверен — если сказать тому же Верещагину, что он некультурный человек, то наверняка обидится. И как ему объяснить, что экологическая культура неотъемлемая часть общей культуры.

Дальнейший ночной переход проходил достаточно монотонно. А что еще можно ждать от изматывающей однообразной гребли. Катамаран — конструктивно тихоходное средство. Один совместный гребок перемещает его метров на пять-семь. Простой подсчет показывает — для преодоления 20-километровой водной глади Конозера каждому из нас пришлось сделать около 3000 гребков. Впрочем, был и лирический момент. Большую часть маршрута мы шли по яркой лунной дорожке. Подумалось — много ли в России можно насчитать людей, которые в ночь с 10 на 11 августа вместо спокойного сна предпочитают добровольно грести через водные просторы? Сам себе и ответил — немного. Может, именно этим и хорош туризм? Его функция — самому себе доказывать, что ты в состоянии это сделать и потом сделанным гордиться. Впрочем, в любом виде спорта так. Между прочим, за оформленный и подтвержденный водный маршрут третьей категории сложности можно получить первый спортивный разряд.

К шести часом утра мы пересекли озеро с севера на юг и пристали к полоске песчаного берега. Неподалеку из озера вытекала все та же Умба. Стоянка была удобной и обжитой. Все валились с ног, но, тем не менее, самые стойкие нашли силы развести костер и организовать чай с бутербродами. После этого наступил общий отбой.

Подъем состоялся в этот же день, в послеобеденное время. Оставшееся время дневки предназначалось праздности. Народ загорал, рыбачил, готовил баню. О банях, как я и обещал, отдельный разговор.

Остовы прежних бань на этой стоянке нас не устраивали, и мы решили сложить свою. Для этого из камня, в обилии вокруг расположенного, Макс с Димой соорудили кладку в форме усеченной пирамиды. В основании — примерно 0,8х0,8 м и высотой — около метра. С одной из сторон пирамиды оборудовали топку. В нее закладывали поленья сухостоя и топили около 5 часов. На заключительном этапе угли были удалены из топки и сверху над «пирамидой» был установлен шатер из армейской 10-местной палатки.

Надо сказать, что советская армейская палатка на десять человек личного состава — совсем не малогабаритное устройство, даже в разобранном состоянии. Но, тем не менее, обсуждая программу похода, участники решили, что без нее никак нельзя. Очевидно, российский менталитет диктует свои условия, даже в походных условиях. В общем, вся наша команда вечером от души напарилась.

Все же, при всем восторге пользования походной баней в ней есть и минусы.

Во-первых, основанием парилки служит непрогретая почва и, находясь в такой бане, этот нижний холод явственно ощущаешь.

Во-вторых, сама конструкция походной бани не обеспечивает сохранение банной среды для парения. Другими словами — все быстро улетучивается.

Тем не менее, в нашем случае мы смогли ухватить этот пар, чередуя его с купанием в озере.

Шестой день

С утра после завтрака свернули лагерь и поочередно вошли в вытекающую из озера реку Умбу. Предстояло преодолеть заключительную часть маршрута: река Умба — Пончозеро — порог Кривец — озеро Медвежий плес и остановиться перед Морскими порогами. Всего около 20 километров. По сложности ничего особенного. Порог Кривец, по словам Петрова, вообще можно считать учебным полигоном для сплавщиков.

Шли мелкими перекатами. Место считалось рыбным и более того ценно-рыбным. Именно это и привлекало сюда рыбаков, несмотря на значительную удаленность и транспортную недоступность. Мужики в телогрейках покорно вытаскивали свои снасти, позволяя нам пройти.

Проходя Пончозером, ломали себе голову над этой необычной топонимикой. Уж никак нельзя было предположить, что выходцы из Южной Америки были к этому причастны. Хотя как знать. Во время Первой мировой войны возникла острая необходимость строительства железной дороги к Мурманску. Через его порт должны были идти поставки грузов союзников России — стран блока Антанты. Людей для стройки не хватало, и в силу этого пригласили 10000 китайцев. Может, среди них были и латиноамериканцы.

Порог Кривец, оправдывая свое название, изобиловал многочисленными поворотами. Вместе с тем проходить его было не сложно, так как струя не разбивалась на отдельные рукава. Оставалось только держаться на ней, подрабатывая повороты.

После порога сделали небольшую остановку для перекуса. Бутерброды с салом, луком и чесноком и чай. Надо сказать, что в обычной повседневной жизни сырой лук и чеснок далеко не часто употребляемые продукты. При всей их ценности верх берут этические нормы, предписывающие не распространять вокруг себя резкие гастрономические запахи. В походах эти нормы попросту игнорируются.

Далее километров семь шли озером Медвежий плес. Ни одного мишки мы не видели, очевидно, по причине освоенности этой территории. На картах в эти места подходит автодорога, обозначен поселок. Эта доступность подвинула неких предприимчивых людей взять в аренду 5-километровый участок реки и озера. Проходить этот участок на плавсредствах можно, но ловить рыбу уже нельзя.

Оставив за спиной нарождающуюся частную собственность, гребли еще километров пять. В конце озера река Умба в последний раз вырывалась из озерного раздолья и устремлялась через 4 порога к Белому морю. Отсюда и название порогов — Морские. Ориентир для впереди идущих — мост через Умбу в месте истока. На расстоянии 5 км его, конечно, не было видно. А хотелось поскорее прибыть на место. И тогда у меня возникла мысль стимулировать экипаж. В рюкзаке весь поход булькала фляжка с бренди. Видимо, пришла пора ее пустить в ход: «Тому, кто первый увидит мост, — 200 граммов бренди премиальных!». Остальные, имелось в виду, угощаются в обычном порядке. Стимул явно подбодрил экипаж, и мы вскоре оказались в лидерах.

Тема выпивки в походе заслуживает отдельного разговора. Все зависит от состава коллектива. Бывают абсолютные трезвенники, как наш Петров. Бывают (и их большинство в командах) которые иногда не прочь расслабиться после трудного перехода или после бани. Находятся и злоупотребляющие. Для них пьянка начинается с момента посадки в поезд и заканчивается (если позволяют финансы) в том же месте, где и началась. Посылы вроде — нужно согреться, взбодриться — с физиологической точки зрения неверны. Медиками давно доказано, что алкоголь не согревает, не улучшает самочувствия и не повышает работоспособность. Он вызывает лишь временное возбуждение, которое быстро сменяется упадком сил. Нарушение координации движений требует увеличения усилий, большей затраты энергии. Зимой кажущееся согревание объясняется усиленным притоком крови к поверхностным кровеносным сосудам и влечет за собой усиление теплоотдачи, что, в конечном счете, еще больше охлаждает организм.

В медико-биологической службе МЧС рекомендуют такой рецепт: при замерзании достаточно в стакан крепкого чая добавить чайную ложку водки. Будут красные уши и приятные согревающие ощущения. В качестве обезболивающего можно давать 50 мл водки, большее количество водки обезболивающего эффекта не дает. Хотя известно, что Петр I, практикуя зубодером, давал выпить бутылку водки.

И все же менталитет у нас такой, что спиртное берется в поход в изрядных количествах, а по дороге (туда и обратно) еще и докупается. Принимали и мы, чего греха таить. Но в умеренных количествах и даже благословляемые Батюшкой:

Да не прими Господи за пьянство,
А прими за лекарство.
И ведь не пьем, а лечимся,
И не через день, а каждый день.
Да разольется благодать сия
По всей телесной периферии!
Аминь!

Первым мост увидел Дима Гордин, за что впоследствии и получил законные премиальные.

На ночлег расположились неподалеку от моста и на приличном удалении от поселка Умба. По мнению нашего старшего, так больше шансов сохранить свои вещи от посягательств местных жителей. Подобная проблема приобрела значительные масштабы с развалом СССР и вступлением периферийных субъектов РФ в полосу экономического упадка. Безработица неизбежно вызывает другие социальные язвы. Пьянство и воровство пышно расцвели во всех туристских дестинациях.

В силу этих обстоятельств рекомендации всем туристам — если ваш лагерь будет располагаться вблизи населенных пунктов, не оставляйте вещи без присмотра, а на ночь убирайте их в палатку. Нелишним будет организовать ночное дежурство.

Седьмой день

С утра подъем, завтрак и загрузка катамаранов. Каяк Петрова на этот раз поручили для перевозки нам. Сам Петров после завтрака пошел в поселок подряжать машину, которая отвезла бы нас в Кандалакшу. Предполагалась, что это будет около 5 вечера. В этот же вечер планировалось сесть на поезд Мурманск — Санкт-Петербург. В силу этих обстоятельств, все как-то настроились на завершение похода, но впереди грозно шумели Морские пороги, создавая некоторую «занозу беспокойства». Пороги квалифицировались по третьей категории сложности. Расслабляться было нельзя, о чем нас и предупредил перед уходом Петров. За себя он оставил Дэна, который бывал в этих местах.

Примерно в 10 часов отчалили и пошли вниз по течению. Шум порогов нарастал. Течение также усиливалось, и у многих из нас возникло опасение, как бы с ходу не угодить в эти самые пороги. Дэн с Максом посреди реки вдруг сели на камни. Это добавило смятения в наши души. Дескать, если опытный Дэн ошибается, то что же нас ждет?

Наконец пристали к правому берегу для осмотра первого порога. Пройдя метров 100 по берегу, застыли перед открывшейся панорамой. Река Умба в этом месте из-за значительного перепада высот стремительно устремлялась к морю. Как будто устав нести свои воды через Кольский полуостров, она стремилась быстрее сбросить их, завершив тем самым свою миссию. Клокочущие бочки и стоячие валы в месте порогов завораживали. Даже преодолев на маршруте более 40 порогов, последнее препятствие казалось серьезным испытанием.

Между тем буднично и просто Дэн изложил возможные схемы проходов и дал инструкции страховщикам. Затем они на «двойке» с Максом реализовали принцип — «делай как я». Появилась некоторая уверенность, что сможем пройти самостоятельно.

Вернулись к своему кату. Я заметил, что батюшка читает молитву и крестится. Перекрестился и я. По спокойной воде отошли метров на двести вверх по течению. Развернулись в струе к порогу. Ускоряющееся течение неотвратимо понесло нас навстречу очередному испытанию.

Можно очередной раз задать вопрос — зачем это нужно? Подавляющее большинство людей живет спокойной жизнью. Категория РИСК для них присутствует разве что при переезде в отпуск. Для остальных экстремалов потребность в добровольном испытании риском можно объяснить только с позиций саморазвития. Человек должен превентивно в самом себе создавать разнообразные «образы жизни». Накопленный таким образом «багаж» поможет в будущем легче преодолевать сложные ситуации, а главное самоутвердиться в статусе — «я это смог».

В 44 номере журнала ЭКС за 2006 год есть описание водного маршрута на каяках вдоль восточного побережья Камчатского полуострова. Трое парней прошли 755 км за 31 день. При этом им встречались штормовые условия с волнами высотой до 5–6 метров. Вот как они сами это оценивают:

«.... Нам не всегда было легко, скорее, больше было трудно, мы не всегда понимали друг друга и не всегда понимали, зачем затеяли все это... Но сейчас, когда экспедиция на пятиметровых лодках успешно завершилась, мы все точно можем сказать — это было самое настоящее счастье... и никто, ни единая душа на Земле не поймет этого, пока не пройдет по тем местам, где были мы».

Вот, пожалуй, и ответ на поставленный выше вопрос — зачем это нужно?

Все три порога мы прошли вполне благополучно.

Наш маршрут завершился в поселке Умба. Часа четыре ушло на разборку катамаранов и их просушку. В оставшееся до отъезда время сходили группой на Белое море. Для этого прошли правым берегом Умбы примерно три километра. Поселок представлял собой контраст из старых покосившихся деревянных изб и современных домов со спутниковыми антеннами. Бросилась в глаза недостроенная деревянная церковь. Недострой явно затянулся, о чем свидетельствовали потемневшие венцы сруба. И это при обилии леса и рабочей силы. Нет, видимо, спонсора, а на одном энтузиазме, как говорится всем миром, сейчас в деревнях не строят. Интересно меньше бы местное население стало обворовывать туристов, появись в деревне действующая церковь? Думаю, не сразу, но со временем меньше. С такой точкой зрения согласился и шедший с нами батюшка.

Белое море было в стадии отлива. По мокрым камням с пучками водорослей прошли к самой воде. Я, почему-то решил непременно искупаться. Это как символ и как констатация факта пребывания на Белом море. Морская вода оказалась на удивление теплой и ощутимо солоноватой.

Заброска туристов в начало маршрута и доставка их к ближайшей железнодорожной станции (где останавливается поезд) — сформировавшийся бизнес местного населения. Эту услугу нам стали предлагать еще на подходе к поселку. Петрову удалось за 1500 рублей подрядить для нас «Бычок» с тентом. Со всем своим скарбом за 1,5 часа мы оказались в Кандалакше.

Примечательно, что, даже находясь в поезде, мы еще жили походом. За окном мелькали северные пейзажи. Поражало обилие водных пространств. На Кольском полуострове 110 тысяч озер. Из них Умбозеро, зажатое между Хибинскими и Лавозерскими тундрами, — начало нашего маршрута.

Мы сидели с Егором на плацкартных боковых местах и уплетали курицу. Неожиданно меня позвали в соседнее купе, где старшие члены команды отмечали завершение похода.

«Присоединяйтесь к нам», — сказала Анна. За время похода мы так и не перешли на «ты». Разница в годах все же солидная. «Мы предлагаем выпить за порог «Разбойник»». Я поддержал это предложение. Пожалуй, стоит чаще вспоминать самые яркие впечатления своей жизни.

© Казаков Николай Петрович, 2007